Ночь Волка - Страница 54

Поднялась и пошла в ванную.

Ситуация Урусову не понравилась, однако, блины несколько примирили его с действительностью. После завтрака поехали в офис. Клавдия Петровна с улыбкой проводила их до дверей, говоря: «Поезжайте, а я приберусь здесь». В машине Ольга, дотронувшись до руки Урусова, сказала: «Расслабься, мама не будет ни во что вмешиваться». Но Урусов уже думал о предстоящей деловой встрече; он обладал счастливой способностью быстро забывать обо всем, кроме того, что представляло для него интерес. Переговоры прошли успешно: партнеры из Омска остро нуждались в наличных деньгах, в обеспечение кредита, предлагали вагон апельсинов, продав который можно было получить стопроцентную прибыль и остальное по безналичному перечислению. Пригласили на рыбалку на Иртыш. Урусов приглашение принял и с удовольствием эту мысль принялся обдумывать, так как в душе был заядлым рыбаком. Всю следующую неделю Ольга сопровождала его, как тень, повсюду. Нельзя сказать, что она была идеальной секретаршей, впрочем, ее нельзя было назвать даже хорошей; чай в офисе она худо-бедно подавала, но чашки мыть все время забывала, и другие сотрудницы со злобными лицами мыли посуду после ее ухода, так же она забывала напоминать Урусову о запланированных встречах, то есть красотки рядом, с органайзером в руках, преданно глядящей на босса, как виделось Урусову, из нее не получилось, напротив. Но Ольга от новых обязанностей была в восторге, как она позже призналась, о такой жизни она мечтала всегда. Жизнь эту они с Урусовым видели по-разному. Он как-то поймал ее взгляд, посланный бизнесмену, с которым он вел переговоры, но не придал ему значения, хотя этот взгляд ему не понравился. Сводя к анекдоту можно сказать, что у нее было единственное идеальное для молоденькой секретарши качество – она быстро раздевалась. Но, кроме того, в ней была новизна, столь немаловажная для мужчины и сексапильность. Урусов совершал с ней такие подвиги, какие и помыслить не мог за собой. Он часто ночевал у девушки, правда, утром чувствовал себя неловко, так как, вылезая из ванной, непременно заставал за плитой Клавдию Петровну. «Доброе утречко, – говорила она, – как спалось, хорошо?» И, хотя Урусов особой застенчивостью не отличался, при этих словах легкий румянец покрывал его лицо. «Жаль, что обстановка у нас не ахти какая, – говорила Клавдия Петровна, – не для таких людей, как вы». «Да вы не беспокойтесь, – отвечал Урусов, – нормальная обстановка». «Ну что вы, – продолжала Клавдия Петровна, – мебель то совсем развалилась, надо бы новую купить да где денег взять»?

Чтобы Клавдия Петровна отвязалась, Урусов дал ей деньги на мягкую мебель, новая мебель почему-то не появилась, но исчезла Клавдия Петровна, причем надолго. Оля по этому поводу сказала: «Зря ты ей деньги дал, все равно все пропьет со своим сожителем, а мебель, фиг я увижу». Тем самым, окончательно разозлив Урусова. Но это было еще не самое неприятное. Неизвестно, что побудило к ревности Ксению, жену Урусова, то, что он часто ночевал у Ольги, или то, что он почти перестал спать с женой. Первый скандал, учиненный Ксенией, удивил Урусова, так как он считал, что отучил жену от ревности, но приучил к тому, что мужчина полигамен, по природе своей – это природа так распорядилась, что мужчина стремится к размножению, а женщина к сохранению. Скандал кончился ничем. Помирились, и Урусов, желая восстановить статус-кво, вернулся к выполнению супружеских обязанностей. Инцидент был исчерпан. Вскоре Урусов собрался в Омск, но не на рыбалку, на разборку, так как вагон с апельсинами на станцию Москва-Товарная так и не прибыл, а присланная по факсу платежка оказалась фальшивкой, деньги на его банковский счет так и не поступили. Путешествовал он всегда с удобствами: в поезде предпочитал вагон СВ (самолеты не любил), в гостиницах брал самые дорогие номера, тем самым, компенсируя некоторую скромность в повседневной жизни, которая, как известно, являлась его кредо, что в свою очередь лишний раз подтверждает известное выражение о том, что природа не терпит пустоты, или, говоря простецки – в одном месте убыло, а в другом прибыло. Жена собрала его в дорогу: в саквояже – полотенце, туалетные принадлежности, пяток холодных котлет и прочее. Поезд уходил ночью. Урусов нежно простился с женой, но когда он надел свое кожаное пальто, Ксения вдруг тоже стала одеваться. «Ты куда?» – недоуменно спросил Урусов. «Провожу тебя», – ответила Ксения.

– Как провожу? Что это вдруг? Никогда не провожала.

– Разве я не могу проводить своего мужа?

– Можешь, но какой смысл? Вещей у меня мало, я и сам доеду.

– А что, жена может провожать только, когда вещей много?

– Да нет, просто, тем более ребенок с кем останется?

– Ничего страшного, он крепко спит. Или ты не один едешь?

– Один.

– Чего же ты боишься?

– Я? Чего мне бояться? Пожалуйста, поехали.

– Поехали, – весело сказала Ксения.

… Она позвонила мне среди ночи, часа в два, примерно. Узнать, я ее узнал, но спросонок долго не мог понять, где она находится, и что от меня хочет. Ей повезло, что я за ужином выпил совсем немного, иначе, конечно бы, никуда не поехал. Жена, (я как раз, недавно женился, в очередной раз), узнав, чего от меня хочет Ксения, закатила истерику, пришлось дать ей по роже, чтобы успокоилась. Жена Урусова звонила с вокзала, просила, чтобы я за ней приехал и отвез домой. Я вежливо спросил, почему она не хочет взять такси.

– На такси денег нет, ответила она, – а метро уже закрылось.

Пришлось ехать, я Урусову был обязан кое-чем, не мог же я отказать его жене в помощи. Ситуация, конечно, была глупейшая, моя жена вопила, что она все поняла, что Ксения моя любовница, но такой наглости она не ожидала даже от любовницы: звонить среди ночи и выдергивать из постели женатого мужика. Я потом спросил у Ксении, почему она позвонила именно мне. Она ответила, что мой телефонный номер был самым легким и запоминающимся из тех, что высвечивались на их определителе, она помнила его наизусть. Он просто возник у нее перед глазами, когда она вошла в телефонную будку, желтые горящие цифры на красном фоне.